Правозащитник о правах человека в Кривом Роге: Это бесправие, которое можно приравнять к средневековью

Сегодня, 10 декабря, международное сообщество отмечает День прав человека. Именно в этот день в 1948 году Генеральная Ассамблея ООН приняла Всеобщую декларацию прав человека. Украина уже долгие годы декларирует как одну из главных целей своих реформ – построение правового государства, т.е. такого, где бы главенствовал Закон, а права человека уважались бы. Однако, как показывает опыт, процесс этот достаточно сложный и длительный и желаемое пока что даже не обозревается в общих чертах. Кого-то это откровенно раздражает, кто-то разуверился в такой перспективе и опустил руки. А кому-то все равно.

Но тем не менее, среди нас есть люди, которые не ждут правового государства и не задаются вопросами,  построят его или нет. Борьбу за право - за главенство закона, за права маленького человека в большом городе и в большой стране, они сами определили для себя смыслом жизни. И изо дня в день – «лупають скалу» украинского «кривосудия», в стремлении хотя бы немного его выровнять, направить в нужном простому человеку направлении.

Такую благородную миссию взвалили на себя буквально несколько человек в нашем многотысячном городе. Один из них – Николай Коробко – руководитель Криворожского городского правозащитного товарищества. У него за плечами – опыт работы в Верховной Раде 1 созыва. Причем он был единственным из народных депутатов, которого действительно  выдвинуло общее собрание граждан в округе. Три сотни криворожан, пришедшие с паспортами на собрание по выдвижению своего кандидата, решили, что защищать их интересы в высшем законодательном органе Украины будет Николай Коробко. Конкурентом Коробко на выборах в округе был Григорий Гутовский.

Наш разговор с Николаем Ивановичем Коробко состоялся накануне Дня прав человека. Прежде всего, нам хотелось услышать его оценку состояния правопорядка и защиты прав человека в нашем городе.

- Здравствуйте, Николай Иванович! Расскажите немного о своей общественной работе о вашей организации.

- Общественная организация "Криворожское городское правозащитное товарищество"  стало продолжением пребывания ее членов в городском объединении "Просвита". Занимаясь «просвитянскими»  делами, часть членов организации постепенно начала специализироваться на правозащитных вопросах и , таким образом, длительный период, где-то с 2000-го года, мы параллельно с «просвитянскими»  делами проводили отдельные правозащитные акции, как информационного характера, так и начали работать представителями в судах людей, которые недостаточно обеспечены. Ну и достигали определенных результатов. Позже, когда в «Просвите» случился конфликт по поводу членства, часть людей, работавших в ней с 2000 года, с целью не допустить прекращения ее работы, в 2010 году основали Криворожское городское правозащитное товарищество.

Дело в том, что еще с начала основания Украинского Хельсинского Союза мы подавали документы о вхождении в этот союз от имени "Просвиты". Ну-а потом, поскольку в объединении общегосударственного уровня удобнее, когда работают самостоятельные организации, не «зонтикового» типа (ведь, если вам известно, «Просвита»  имеет центральное руководство, а потом областное, а потом местное), это неудобно для союза правозащитных организаций, поэтому мы заменили участие в организации "Просвита" на членство в Криворожском городском правозащитном товариществе.  И теперь уже в составе этой правозащитной организации включились в общественной движение за права человека. Вместе проводили совместные акции, и «просвитныцьки»  дела, параллельно проводим ежегодно до 4-х судебных процессов, в которых помогаем людям, пытающимся защитить свои права. Т.е. представляем интересы истцов.

Таким образом, наша деятельность приобрела более квалифицированные характеристики и, конечно же, есть разный уровень владения юридическими знаниями, но ядро организации стало способно достаточно прилично  заниматься практической защитой прав человека, что делаем и до этого времени.

- Т.е. в вашей организации не квалифицированные юристы?

- Нет. Главное представительство наше в судах - это не квалифицированные юристы, а самоучки. Но мы достаточно успешно защищаем права людей и Кодекс гражданского судопроизводство разрешает людям, не являющимся квалифицированными юристами, заниматься такими делами.

Кроме того, с 2006 года мы издаем газету "Проминь Просвиты", небольшим тиражом, ведь она финансируется нашими средствами - денег нам никто не дает, да и мы, собственного говоря, не хотим ни от кого зависеть, и в этой газете мы публикуем практически все наши усилия по защите прав человека. Почти в каждом номере есть материал о правозащите, преимущественно об осуществляемой нами, но не обходим вниманием и, скажем, юристов, которые обслуживают независимые профсоюзы, и вообще резонансные дела, существующие по городу и даже по всей Украине. Такие материалы стараемся публиковать, чтобы большее количество людей о них знали.

Я уж не говорю о том, что тем, кто интересуется, известно о ежегодном проведении нами  странствующего  фестиваля документальных фильмов о правах человека, который проходит в рамках Международного фестиваля документального кино  Docudays UA – это, как правило, ноябрь – декабрь месяц, не менее 10 дней в разных коллективах, в разных учебных заведениях демонстрируем  такие фильмы с одновременным получасовым информационным модулем о правах человека, о деятельности нашей организации. Это еще одно направление работы.

Так что, в принципе,  у нас три основные направления – информирование, практическая правозащита, ну-и учебное, ведь фестивали, когда мы устраиваем показы перед студенческой и ученической аудиторией, это не только просмотр фильмов, но и получение понятийных знаний, касающихся защиты прав человека.

- Как люди могут найти вас?

- Наши контакты есть и в газете и на сайте «Проминь Просвиты». Также у нас есть еще один сайт «Ингулецький степ» (Ингулецький степ – название государственного заповедника под Недайводой – ред.), где мы и свою работу освещаем и всеукраинскую практику. Тут, преимущественно, освещается экологическая тематика, потому что часть членов нашей организации – активные экологисты. Мы очень интенсивно, с момента наступления предприятий  на «Ингулецкий степ», включились в работу – работали с прокуратурой, с милицией, выходили на Киевский уровень и об этом писали и на сайте и в газете.

Кроме того, с 2012 – 2014 года мы работали в рамках польско-украинского партнерства, касающегося возрождения реки Саксагань. Возможно, это слишком громко звучит, но наша цель была в том, чтобы хоть как-то влиять  на это. И проект экомузея, который в нашем городе впервые в повестке дня был поставлен. Содействия со стороны местной власти не было. Небольшие деньги были выделены международными фондами. Мы проводили информационную работу с людьми и пытались что-то сделать предметно – как-то наведение санитарного порядка. Мы смогли объединить людей, но отклика у власти мы не нашли. Полученными нами наработками местная власть воспользоваться не пожелала и 3 десятка скамеек, изготовленных в рамках этого проекта, в районе водохранилища на 5-м микрорайоне – их никто не взял на учет, за ними никто не присматривал. Поэтому они простояли сезон в парке и исчезли – разграблены, вывезены в частные усадьбы.

Так что негативных моментов много, однако мы продолжаем работать.

- Как бы вы охарактеризовали ситуацию с правами человека в Кривом Роге?

- Кривой Рог в правовом отношении нисколько не лучше других городов Украины. Они все приблизительно на одном уровне – торжествует коррупция, правоохранительные органы, как правило, в лучшем случае, сохраняют нейтралитет. Город наш не отличается чем-то лучшим.

Конечно, мы понимаем, что распределение благ в городе происходит несправедливо, а это порождает постоянное контрвидение, конфликты – или в отношениях граждан с государственным сектором, или в отношениях граждан с бизнес - сектором. Правоохранительные органы и суды, в частности, существуют для того, чтобы эти отношения приобретали более справедливый оттенок,, чтобы было определенное равновесие в отношениях этих субъектов.

Мы принимаем участие в судебных процессах, длящихся по 5 – 7 лет!

Чтобы не быть голословным, приведу практические примеры. Сейчас мы принимаем участие в судебных процессах, длящихся по 5 – 7 лет! Понятно, что с точки зрения защиты прав человека – это казус, это проблема, которая уже подлежит рассмотрению на уровне Европейского суда по правам человека.

К примеру, гражданин Бердников хотел решить земельный вопрос, поскольку у него нет согласия с соседями относительно границ участка. Казалось бы – вопрос гражданского характера, пусть люди решают между собой без привлечения правовых институтов. Но когда Бердников обратился в органы местного самоуправления, надеясь решить вопрос путем  изучения имеющихся документов  и реакции компетентных органов, он не нашел там поддержки и обратился в полицию, чтобы зарегистрировали его заявление о нарушении его прав на землепользование. Полиция (а прокуратура контролирует ведение таких дел) перекрутила фабулу его обращения, исключила с фабулы его претензии к органам власти, все это свела лишь к тому, что он жалуется на соседей, которые где-то там находились в отъезде. Короче говоря, размыла всю фабулу этого дела. Это один момент.

Второй. Он обращается в суд с просьбой, чтобы суд признал бездеятельность полиции, поскольку она не включила в ЕРДР материалы его заявления. Суд выносит определение в его пользу. Полиция еще трижды не выполняла определение суда! Четыре определения есть, доказывающие, что полиция бездействует, что полиция обязана внести сведения в Единый реестр расследований – она не включила до этого времени. Вопрос – в каком состоянии у нас защита прав человека?

И не  есть ли здесь связанность полиции с интересами местной власти, если сотрудники полиции боятся включить в ЕРДР  сведения, где было бы упоминание о том, что к этому причастны органы власти?

Это не справедливый подход. В данном случае суд руководствовался принципом правосудия, а полиция – нет. Этот процесс внесения в реестр длится уже несколько месяцев, которое должно происходить в течение 24 часов. Мы не можем добиться, чтобы работники полиции были привлечены за свою бездеятельность к ответственности  У нас впереди еще месяцы, если не годы, этой волокиты.

Мы общаемся с другими людьми, которые также, защищая права людей, пытаются добиться от правоохранительных органов справедливости, - это абсолютно характерная картина для городов Украины.

У нас есть дело, связанное с Центрально-Городским отделом исполнительной службы. Суд вынес решение, которое исполнительная служба должна была исполнить. Это дело касается пристройки коммерческой структурой к многоквартирному жилому дому по улице Пушкинской. Согласно закона об исполнительном производстве, исполнительная служба должна была принудить нарушителей выполнить предписание суда на протяжении 2-х месяцев (есть максимальные сроки, связанные с вопросами имущественного характера, - до 6 месяцев решаются такие вопросы). Более 2,5 лет исполнительная служба не выполняет это решение суда. Уже было одно определение суда по признанию бездеятельности исполнительной службы, подтвержденное Апелляционным судом и ее обязательство выполнить решение суда. В кассационную инстанцию было подано заявление  со стороны исполнительной службы с моментами искусственного характера, для того, чтобы дело было закрыто. Это не удалось и при пересмотре дела в суде первой инстанции, повторно признается бездеятельность исполнительной службы. Ну это с точки зрения логики решения правовых вопросов – не подлежит никакой логике! Таким образом, дела  длятся много лет.

Истец с улицы Пушкинской уже умер, он не смог добиться решения вопроса. А добивался он, всего-на-всего, чтобы от его лоджии отсоединили пристройку коммерческой фирмы, поскольку лоджия – это его собственность , а пристройка – незаконно использует его собственность. Но ничего решить невозможно. Теперь в деле участвует его жена, но тут снова возникли препятствия – несмотря на то, что в указанной квартире они проживали вместе, в законном браке, в апелляционной инстанции решили не рассматривать дело, считая, что она не имеет права продолжать это дело, мотивируя тем, что это право жена обретет только спустя полгода после смерти супруга. Но где логика? Ведь она живет там же и ее права также нарушены, но она должна ждать еще полгода!

Таким образом уже 2,5 года продолжается насилие над этой семьей. Теперь мы будем писать кассацию на решение Апелляционного суда. Мы обращались по этому поводу в ГУ юстиции в Днепропетровской области, и к Министру юстиции Петренко, пытались привлечь его к суду за бездеятельность. Но там выкрутились, потому что суды закрыли глаза на правду. Но, пройдя уже весь этот круг, о котором я рассказал, мы будем снова добиваться привлечения к ответственности и сотрудников областного управления юстиции и Министра Петренко. Потому что они не провели проверку по нашему заявлению, они спустили заявление к районной исполнительной службе, которая отрапортовала, что у них все в порядке. А на момент, когда стало уже очевидно, что ситуация нагнетается, начальника Центрально-городского отделения исполнительной службы Носача уже нет в этой должности – он рассчитался и куда-то делся. Теперь надо будет искать способ, как его привлечь к ответственности.

- Насколько много таких примеров именно по исполнительной службе?

В 8-ми случаях из 10-ти исполнительное производство заканчивается ничем!

- Если обратиться к общеукраинской статистике, становится понятно, что в Украине всего 10-15% решений судов выполняется исполнительными службами. 80% судебных решений просто расплываются, не заканчиваясь ничем. Но о каких правах человека мы можем говорить! Человеку присуждают , что он правильно требует, но в 8-ми случаях из 10-ти исполнительное производство заканчивается ничем! Это бесправие, которое можно приравнять к средневековью! Таких примеров есть очень много.

Но поскольку мы общественная организация, денег за свои услуги не берем, то, на мой взгляд, мы делаем работу, которую не всегда делают профессиональные адвокаты, которых нанимают. Потому что у них каждый час рассчитывается с точки зрения оплаты, и, конечно, они, в случае провала дела исполнительной службой, вряд ли обращаются к органам для привлечении исполнителей к ответственности.

Уже три года не действует Высшая квалификационная комиссия судей. У нас есть дело по Соломянскому району Киева – приняв наше заявление, судья просто не рассматривал дело в течение года. Я подал жалобу в Высшую квалификационную комиссию на судью, два года комиссия не рассматривала жалобу из-за того, что не были назначены в необходимом количестве ее члены. Позже сообщили, что приняли к рассмотрению, после рассмотрения сообщим. И когда в прошлом месяце я был в Киеве, мне сказали (хотя я и сам это знал) - все, нас уже распустили, мы уже не работаем, будет Высший совет правосудия, вот он, возможно, рассмотрит. Таким образом, дело незаконно провалено - даже на государственном уровне решить это невозможно. Ну это просто анекдотические вещи!

Все это занимает чрезвычайно много времени! Целые тома дел, в которых не доказывают, что мы не правы, но это и не завершается нашей победой. Есть, конечно, случаи успешного завершения.

К примеру – дело по водителю Ингулецкого района, который на трамвайной остановке убил двух людей. Это криминальное дело и я не мог выступать как представитель, но был консультантом у человека, который не имел адвоката из-за отсутствия средств. Так мы вели это судебное дело 10 лет и 8 месяцев и, в конце-концов, водителю присудили 8 лет, но он полностью не сидел, поскольку ему учли период пребывания в СИЗО. Так вот, я говорю об астрономических сроках рассмотрения дел в наших судах!

- Сейчас появились государственные центры предоставления правовой помощи. Как на ваш взгляд, это помогает людям защищать свои права?

- Вы знаете, людей с бедами столько, что возможно таких центров надо было бы по нескольку на район. Но там предоставляют помощь бесплатного адвоката для определенных категорий населения – скажем, малообеспеченных, инвалидов, с определенным доходом... Насколько я понимаю, всем остальным могут предоставить консультацию и подсказать воспользоваться адвокатской помощью. Фактически – поверхностные консультации для людей, которые не подпадают под определенные категории. И это не прихоть центров, а просто так предусмотрено законодательно. Мы поддерживаем связи, пытаемся сотрудничать, но, по моему мнению, дело не в центрах, а в самом законодательстве о таких центрах, которое многих оставляет без помощи.

Во-вторых, неудобно говорить о других людях, которые занимаются профессионально, платно, Но, когда человек работает на общественных началах, и добровольно, он отдается этому делу настолько, что ни один из платных адвокатов, вероятно, на такое не пойдет.

Я думаю, что такие центры, безусловно, нужны, но насколько они могут заменить тех адвокатов, которые берут большие деньги, или тех правозащитников, которые не берут вообще никаких денег, но отдаются делу, я думаю, что я бы отдал преимущество этим двум последним категориям.

- Если говорить о правоохранительных структурах города, где у нас ситуация с защитой правопорядка и прав человека лучше, а где хуже?

- Во всех этих службах мы имеем одну и ту же беду. Это болезнь, это тяжелая болезнь Скажем, распространенная у правоохранителей резолюция: «Дело рассмотрели – состава преступления не выявлено». Почему? Как? Я привожу факты, так вы напишите, что нет, такого не было, а это не так. И такой подход как-то узаконен. С одной стороны должна быть мотивировка отказа, как и мотивировка постановления в твою пользу. Но нет! Короткая формулировка и начинаешь тогда судиться со следователями, добиваешься признания их бездеятельности, Но ответственности никакой! Иногда напишут, что провели разъяснение или выговор вынесли. Но ты же не видишь, был ли выговор или проводили ли разъяснительную работу.

Хотел подавать свою кандидатуру в комиссию при ГУ Национальной полиции в Днепропетровской области, которая будет проводить отбор в полицию, а потом подумал, что это искусственно, не будет эта комиссия работать как должно. И так и вышло. Мне позже об этом рассказывали, как работает эта комиссия.

- Можно ли говорить, что понятие справедливости имеет региональные признаки, что в каких-то регионах Украины уровень защиты прав человека выше, а в каких-то ниже?

- Вы знаете, мы контактируем с правозащитникам из разных регионов, могу точно сказать, что нет. Организм поражается на все периферийные точки. Можем говорить об отдельных случаях, когда приличные люди, каким-то чудом попадают и в судейский корпус и на руководящие должности в другие правоохранительные органы. Конечно же сейчас, под давлением общественности, система, как не сопротивляется, но определенные прорывы случаются. Отдельные люди, отдельные службы, вероятно, можно говорить о качественной работе отдельных людей. Но чтобы говорить о каких-то региональных признаках, что вот такой-то район или такой-то город уже построил справедливое общество - нельзя.

- Кто, по Вашему мнению из числа криворожан внес вклад в становление права в нашем городе, в защиту прав человека в Кривом Роге?

- Из числа правоохранительных органов я таких не знаю за все эти годы. С теми, с кем приходилось сталкиваться, ощущалась их зависимость. Есть, скажем, судьи, которых я считал нормальными, а потом узнавал, что клиенты на них обижаются. Вот из адвокатов я бы назвал Павла Голивера, который шел на рискованные дела, иногда даже касающиеся органов власти. И доводил их до конца.

Из общественных правозащитников я бы назвал Валентину Крывду, Леонида Багашвили, Валерия Романова.

Самого Николая Ивановича в его правозащитной деятельности поддерживаю коллеги и, конечно же, семья - жена, пятеро детей, 11 внуков.

Двое из четырех сыновей Николая Коробко, участвовали в АТО на востоке нашей страны – один в составе добровольческого батальона «Донбасс», другой был призван во время 6-й волны мобилизации, но уже демобилизован и находится дома. Все сыновья правозащитника воинский долг перед Родиной воспринимают как святую обязанность мужчины, воина, патриота. Этому, безусловно, их научили в семье – мать, учитель начальных классов, и отец, инженер-геолог по специальности, народный депутат, общественный активист, правозащитник по призванию.

-