"Чего мне бояться? Я из Кривого Рога": как криворожский правоохранитель стал героем в "украинском Чикаго", - ФОТО

Главные в «украинском Чикаго». Кто такие полицейские офицеры громады и как им удалось стать настоящими героями в своем селе на Днепропетровщине. Один из "украинских шерифов" Богдановки - родом из Кривого Рога. 

Репортер НВ Саша Горчинская и фотограф Наталья Кравчук провели день на дежурстве с «украинскими шерифами» — полицейскими офицерами громады в селе Богдановка на Днепропетровщине. Они работают только два месяца, но уже стали настоящими местными героями.

Село Богдановка расположено в 23 км от районного центра — города Павлограда, что в Днепропетровской области. Население Богдановка сейчас составляет более 3 тысяч человек. 

Визитная карточка села — местные полицейские. Они заступили на службу 1 июня этого года, первыми в Украине заняв новую должность — полицейский офицер территориальной громады.

«Ранее этой работой занимался участковый, которого местные жители видели, возможно, раз в неделю, да и то, он отмахивался от них и избегал общения. Мы же работаем в режиме 24/7», — говорит старший лейтенант Игорь Качалов, который встречает нас в местном полицейском участке.

Здесь Качалов работает вместе с коллегой Иваном Костишиным. У них общий кабинет, где стоят два стола, на каждом — по компьютеру. Есть даже собственный принтер. В шкафу у стены за стеклом — грамоты и благодарности.

Богдановка — центр объединенной территориальной громады, или ОТГ, образованной в 2015 году, после того как заработала реформа децентрализации. Кроме Богдановки, в ОТГ входят также два населенных пункта — села Новая Русь и Новая Дача. Осенью к ОТГ должно присоединиться еще одно село — Богуслав. Поэтому полицейские очень рассчитывают на появление здесь третьего коллеги, чтобы эффективно работать с такой эффективной громадой.

«Мы создали группы в Телеграмме и Вайбере, куда приглашаем жителей громады, также у Богдановки есть группа в Фейсбуке. Все это сделали для того, чтобы моментально коммуницировать с населением», — говорит Качалов.

По специфике работы их можно сравнить с американскими шерифами — они работают по схожему принципу.

Офицеры громады распределяются из расчета один офицер на 6 тыс. населения. Претендовать на такую должность может полицейский со стажем работы не менее полутора лет. Среди других требований — знание нормативно-правовой базы, умение пользоваться компьютером, высокая физическая подготовка, права категории В и водительский стаж. Днепропетровская область стала первым регионом, где запустили этот пилотный проект с полицейскими офицерами громад. На очереди — Харьковская, Кировоградская, Черкасская области и несколько других регионов.

Главное отличие офицера громады от обычного участкового — то, что офицер громады живет на территории своей ОТГ. Жильем обеспечивает громада, чтобы они всегда были на месте — были частью своей громады. По специфике работы их можно сравнить с американскими шерифами — они работают по схожему принципу.

«Мы сами себе определяем график. У каждого жителя ОТГ имеется наша визитка, поэтому могут позвонить нам лично, если понадобится. В этом, конечно, есть и недостатки, потому что очень часто люди звонят в полночь», — рассказывает Костишин.

Офицеры занимаются совершенно разными делами — фактически всем, что беспокоит здешнюю громаду. Работы много: за два месяца работы зафиксировали пять краж велосипедов, четыре из них нашли почти сразу. Также была кража автомобиля, который впоследствии нашли в лесопосадке, кража у местного фермера, из-за чего мужчине нанесен материальный ущерб на сумму около 70 тыс. грн.

Есть и другие случаи, которые нам, жителям большого города, могут казаться необычными. Однако для села это обыденность. Костишин показывает на небольшие стопки бумаги на своем столе, это — заявления от местных жителей. В одной, напечатанной на компьютере, женщина жалуется полиции на соседских коз, которые самовольно выпасались по территории рядом с домом и уничтожили ее урожай. К заявлению прикреплены напечатанные на листах А4 фотографии — некоторые из них даже в цветной печати. На снимках — подтверждение преступления, надкушенное и погрызенные дыни и тыквы.

Другое заявление написано от руки, лист бумаги предварительно аккуратно разграфленный ровными рядами под линейку. Местный пенсионер сообщает о краже банок для консервации: в краже подозревает своих близких родственниц, их фамилии и адреса также указывает в заявлении.

«Такие заявления мы также обязательно должны зафиксировать, а после — отправить результат по почте. Часто проводим беседы с фигурантами дел на местах», — объясняет Костишин.

Одна из главных проблем ОТГ — наркотики, говорят офицеры. С этим они столкнулись уже в первую неделю своей работы в Богдановке. К ним приходили местные жители и приносили адреса, где, по их словам, сбывают наркотические средства, рассказывает Качалов. Впоследствии эта информация подтвердилась:

«Мы проверили все, провели предварительный осмотр и зафиксировали два эпизода по статье 309 Уголовного кодекса Украины — хранение и употребление наркотических средств».

По словам офицеров, среди местных жителей нарушителей закона почти нет. В основном противозаконные действия — и кражи, и торговлю наркотиками — совершают жители соседнего города Терновка.

Мы спрашиваем у офицеров, не боятся ли они самостоятельно ввязываться в разборки с местной «наркомафией» — ведь она была здесь задолго до появления новой полиции и привыкла жить по своим правилам.

«Бояться? Чего мне бояться? Я из Кривого Рога», — смеется Костишин в ответ. Полицейские рассказывают: хотя Кривой Рог и относится к Днепропетровской области, этот город также живет по своим «внутренним» правилам.

Каждый полицейский офицер громады имеет свое служебное авто для оперативного реагирования на вызовы. Поэтому Костишин и Качалов могут разделиться, чтобы, скажем, один мог патрулировать улицы, а другой — выехать на вызов.

Служебная машина укомплектована 33 предметами в багажнике — от буксировочного троса до бензопилы, чтобы полицейский мог, к примеру, распилить дерево, которое упало из-за непогоды и перекрыло собой дорогу.

Офицер Костишин говорит, что получил вызов о незаконной вырубке леса где-то на окраине села Новая Русь. Мы отправляемся на поиски нарушителей закона.

Вместе с Богдановкой заканчиваются и хорошие дороги — дальше прыгаем по буграм и ямам. Иногда мимо нас проезжают крестьяне на мопедах или мотоциклах. Не все ли они — без шлемов. Офицеры пытаются останавливать людей и выписывают штрафы за опасную езду. Однако местные совсем к такому не привыкли — большинство из них не имеют даже прав на мопед.

«Они совсем не воспринимают это как полноценное транспортное средство. Ну, мопед, и мопед, мол, что с него возьмешь. Бывает, едет какой-то дед, я останавливаю его. Понимаю, что сейчас выпишу ему штраф на 500 грн, а это — где-то треть его пенсии. Становится жаль таких людей», — признается офицер.

Когда заезжаем в следующее село, дети, игравшие посреди улицы, останавливаются, как вкопанные, внимательно провожают взглядом полицейскую машину.

На одном из поворотов разделяемся: Костишин едет одной дорогой, мы с Качаловым — другой. Связь поддерживают по рации. Наконец мы замечаем нарушителей — Качалов передает напарнику, что мы на месте.

И действительно, в посадке вдоль поля замечаем две фигуры: это мужчина и его несовершеннолетний сын. Они стоят рядом с мотоциклом, в небольшом прицепе — свежая, только что срубленная древесина. Качалов направляется в посадку и показывает на свежесрезанный пень.

«Вы знаете, для чего здесь эти деревья?» — спрашивает он у мужчины. Тот качает головой и молчит. Качалов продолжает:

«Их высадили здесь специально, чтоб они защищали поля от песка, который может принести ветрами. Чтобы одно такое дерево выросло, надо несколько десятков лет. А вы взяли и уничтожили его»".

Мы ждем Костишина, затем вызываем следственно-оперативную группу, которая будет ехать сюда аж из районного центра — города Павлограда. На это нужно время, поэтому один из офицеров должен оставаться на месте преступления, чтобы контролировать нарушителей. Следственная группа должна составить протокол и сделать описание нанесенных убытков, потом дело направляют в суд и уже там в судебном порядке решать, какую сумму компенсации должен заплатить нарушитель закона.

После обеда мы пересаживаемся в авто к другому офицеру, Ивану Костишину. Говорит: в Богдановке оказался потому, что устал от работы на предыдущих должностях — их в пределах структуры менял несколько раз, но нигде не находил себя. Поэтому решил подать свою кандидатуру на должность офицера громады. Прошел собеседование, конкурсный отбор и заступил на службу.

Среди его обязанностей — работа с семьями, оказавшимися в сложных жизненных обстоятельствах. Поэтому на сегодня у него запланировано несколько визитов в такие семьи — вместе с Людмилой Красниковой, инспектором по социальной работе, которая также садится к нам в авто.

«Если честно, мы очень боимся, что у нас заберут полицейских, когда закончится программа. Мы так к ним привыкли », — говорит Красникова. Она одета в аккуратное бело-синее платье, а ее украинский — безупречный.

Костишин объясняет, что их вряд ли куда-то «заберут», ведь эта должность предполагает, что офицеры сами решают, оставаться или увольняться. Несмотря на сложный график, их никто не обязывает работать здесь.

Первая семья, куда мы отправились, — это многодетная семья, где у отца долгое время были проблемы с алкоголем. Костишин вспоминает, как познакомился с этой семьей — его вызвала женщина, которая хотела успокоить своего нетрезвого мужчину:

«Я только приехал сюда, в Богдановку, но благодаря сельскому совету мой контактный номер был уже известен местным жителям. Мне сразу начали звонить люди, просили к ним прийти, в эту семью я приходил несколько раз. Тогда еще пешком — сначала еще не было служебного авто».

Он выписал предписание, запрещающее мужчине появляться по его домашнему адресу в течение десяти суток. Самого мужа Костишин доставил в отдел полиции в город Павлоград, где составил на него протокол, дальше следил за выполнением предписания. Говорит, что к решению проблемы решил подойти комплексно и «креативно»:

«Во время беседы с женщиной обнаружил, что у нее есть два брата, которые проживают в соседнем населенном пункте, не трудоустроены. Я поспособствовал тому, чтобы они переехали сюда, в Богдановку, и помог с трудоустройством. В результате братья также помогли исправить ситуацию в семье: наблюдали за мужчиной, помогали своей сестре ».

Мы подъезжаем к воротам. За ними видно двор и дом, некоторые окна завешены целлофаном. Территория огорожена деревянным перекошенным забором. За забором громко лают собаки. На первый взгляд их здесь не меньше четырех: вижу, что две привязаны цепями во дворе, еще две, поменьше, подбежали к забору и выставили свои носы на улицу между забором.

На шум выходит женщина — мать семейства, за ней бегут трое детей. Это два мальчика и одна девочка. Старший мальчик в сентябре должен идти в школу. Красникова говорит — дети нуждаются в особых образовательных потребностях.

«Как у вас дела? Все хорошо?», — спрашивает у женщины Костишин. Она улыбается и кивает: «Да». 

Пока офицер и соцработник общаются с матерью, из дома на улицу выходит мужчина. Он трезв, потому что пообещал полицейскому не пить. Одет только в джинсы, пуговица не застегнута. Говорит, что работает. Рассказывает также и о том, что зимой будут отапливать дом углем и дровами. Газа в селе нет, но уголь для этого региона — не проблема, ведь вокруг расположены сразу шесть шахт.

«Когда спрашиваю у местных подростков, кем они хотят стать, почти все отвечают: шахтерами, потому что их родители шахтеры, — говорит Костишин, когда мы направляемся в следующую семью. — Но я не думаю, что это правильно. Они должны мечтать и о другом».

Следующая семья, куда мы заходим, также многодетная, они — цыгане. Всего восемь собственных детей, из которых только один — старший парень — живет отдельно от родителей. Еще одна девочка — племянница, которую взяли под опеку.

Хозяин радушно приглашает к себе во двор. Его жена и дети как раз собрались на чаепитие — они сидят за столом на крыльце. 

Пока офицер общается с главой семейства, дети играют во дворе. Девушки уселись на импровизированных качелях — это толстые полоски прочной материи, специально закрепленные на ветвях деревьев.

«Знаете, что мне нравится? Иван никогда не теряет равновесие. Может повторять все по несколько раз, пока его не поймут. Делает глубокий вдох, выдох и продолжает говорить далее — спокойно и уравновешенно», — рассказывает Людмила Красникова, наблюдая за полицейским.

В селе Богдановка, наверное, как и у большинства украинских сел, достаточно небольшой выбор организации досуга. Здесь есть клуб, в котором регулярно проходят дискотеки — как говорит Качалов, это «диджей с магнитофоном», который крутит музыку, и пару десятков людей, которые приходят сюда развлечься. В основном дискотеки посещают местные — из соседних сел ради таких развлечений не приезжают. Поэтому драк или ссор нет. На территории громады запрещена продажа алкоголя после 22:00, поэтому полицейские следят и за тем, не нарушается ли этот запрет.

Вместе с Костишиным отправляемся в гости к сельскому председателю Алексею Грищенко. Он принимает нас в своем кабинете. В углу — сине-желтый флаг, на стене, на том месте, где раньше должен висеть портрет главы государства, трезубец в рамке.

«У нас село очень сложное, Иван Владимирович называет его Чикаго. Как по мне, это не Чикаго, а то и хуже, потому что у нас рядом — Терновка, которое прославилось нехорошими вещами. Но когда появились полицейские громады, ситуация в селе значительно улучшилась, а преступность уменьшилась почти до нуля, — рассказывает Грищенко. — Думаю, нам достались одни из лучших, или даже лучшие полицейские. Но одна беда: с таким графиком и нагрузкой они должны получать тысячу долларов зарплаты, не меньше. А получают всего 13 000 гривен».

По словам сельского головы, громада даже готова выписывать офицерам премии за свой счет, но не может, потому юридически это невозможно — будет считаться взяткой. Высшее руководство повышать полицейским зарплату пока не спешит.

«Я знаю, к чему приводят такие ситуации — низкая зарплата заставит парней стоять где-то на трассе и брать [взятки], чтобы прокормить семью», — жалуется Грищенко.

Богдановка, говорит он, раньше всегда была «чем-то обделена», но благодаря реформе децентрализации в село пришлось вдохнуть новую жизнь. Сейчас в Богдановке строят новый детский — дом малютки, рассчитанный на десять детей, также сооружают большой спортивный комплекс европейского формата. За этим Алексей Грищенко видит большое будущее:

«Сейчас в Богдановке очень дешевое жилье, дом можно купить практически за копейки. Но это пока что. Скоро все изменится».